
Убийство Бориса Ефимовича Немцова не обошлось без кремлевского комментария в духе «его смерть принесла больше вреда, чем его работа»: пресс-секретарь президента, Дмитрий Сергеевич Песков, заявил, что погибший не представлял никакой угрозы для руководства страны в политическом плане.Подразумевается, что смерть Бориса Немцова, в отличие от него самого при жизни, такую угрозу представляет. Впрочем, сам Песков об этом говорит вполне прямо, называя убийство «стопроцентной политической провокацией».Борис Немцов действительно очень давно покинул тот узкий клуб, о членах которого в самом главном кабинете страны, надо полагать, думают, как об источнике политической угрозы. Ведь раз есть те, кто угрозы не представляет, значит, есть и другие, опасные. Немцов входил в их число уже когда-то до нашей эры, во времена второго ельцинского срока.Хотя персональный состав имеющих доступ к главному уху, как и само ухо, с тех пор сменились, мы из марта 2015 года можем с полным основанием утверждать, что победил в этом принципиальном противостоянии отнюдь не Борис Немцов. И едва ли в России есть люди, у которых есть моральное право упрекнуть Немцова в этом поражении.Теперь может быть – и будет – сколько угодно любых оценок его работы в оппозиции, его попыток представлять российское демократическое движение на разных политических форумах за границей, его контактов на Украине, его привычки быть всегда таким, будто он находится где-то на полпути между тренажерным залом и голливудской съемочной площадкой. Только одной оценки уже не изменить: Немцов был политиком, побывавшим на самом верхнем этаже российской власти, который при этом мог в
московскую сырую весеннюю
полночь выйти со своей
спутницей из ресторана в центре
города и пойти пройтись по городу. У него не было страха, и это само по себе прекрасно резюмирует его политическую карьеру. Едва ли кто-то из тех, кто находится на том самом верхнем этаже сейчас, когда-нибудь сможет себе позволить полуночную прогулку по Москворецкому мосту без перекрытия движения и рассадки снайперов по всем ближайшим крышам.Убийство Бориса Немцова – какая бы из версий ни подтвердилась, публично или в секретной папке, которую принесет в главный кабинет страны фельдъегерь из высочайше назначенной следственной комиссии, – увеличило уровень страха. И там, наверху, и здесь, на улице.